Евгений МихайловичЛукашин (Женя).

Андрей Васильевич Мягков

Марина Дмитриевна, его мать.

Галя, его невеста.

Надежда Васильевна Шевелева (Надя)

На просцениум выходит ведущий.

Ведущий (иронически). Трудно понять, почему люди радуются приходу Нового года вместо того, чтобы плакать. Если вдуматься, новогодний праздник – печальное событие в нашей скоротечной жизни. Ведь все мы ещё на один шаг приближаемся к роковой черте. А сама процедура встречи Нового года ускоряет процесс приближения. Вместо того чтобы спать, сохраняя здоровье, люди, беснуясь, нарушают режим: не в меру едят, пьют и ухаживают. В новогоднюю ночь останавливается прогресс. Люди предпочитают заниматься другим, более приятным делом. Но представители некоторых профессий и в новогоднюю ночь не предают интересов общества. Это летчики, шоферы, официанты, гардеробщики, музыканты, врачи «скорой помощи» и повара. Их руки заняты не праздными рюмками, а трудовыми штурвалами, подносами, шубами, аккордеонами, градусниками и половниками. В новогоднюю ночь работает также и телевидение. Но оно прогресса не двигает… Наступление Нового года окутано таинственностью и ожиданием счастья. Именно под Новый год случаются невероятные события, которые не могут произойти в обычную ночь.

Итак, время действия – 31 декабря. Место действия – квартира Евгения Лукашина, Москва, 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 3.

Двухкомнатная квартира в новом доме. Желательно, чтобы художник, которому доведется оформлять спектакль, не проявлял яркой творческой фантазии, а воссоздал на сцене типовую двухкомнатную квартиру: комната побольше с балконом, комната поменьше без балкона, небольшой узкий коридор.

Звонок в дверь.

В коридор входит Марина Дмитриевна. Ей лет шестьдесят. Выглядит достаточно молодо.

Марина Дмитриевна (открывает дверь). Тс…

В дверях стоит Павел Судаков – друг Лукашина.

Павел (жизнерадостно). С наступающим, Марина Дмитриевна. Женя дома?

Марина Дмитриевна. Тише! Что ты кричишь?

Павел (понижая голос до шёпота). А что случилось?

Лукашин (из комнаты). Мама, кто там пришел?

Марина Дмитриевна. Это Анна Васильевна пришла за луком…

Павел. Что у вас происходит?

Марина Дмитриевна. Павлик, зайди, пожалуйста, завтра!

Павел. Завтра не смогу. Вечером улетаю в Ленинград…

Марина Дмитриевна. Счастливого пути… (Закрывает дверь перед самым носом Павла.)

Тотчас вновь раздаётся звонок.

(Сначала накидывает цепочку, потом приоткрывает дверь.) Что ты хулиганишь?

Лукашин (из комнаты). Мама, кто там опять?

Марина Дмитриевна. Телеграмма от тёти Веры.

Павел (звонил, конечно, он). А вы, Марина Дмитриевна, с детства учили нас говорить только правду!

Марина Дмитриевна. Бывают обстоятельства, когда неплохо соврать…

Павел (в руках портфель, из которого торчит березовый веник). Но Саша и Миша ждут нас в бане! А прямо из бани я поеду на аэродром…

Марина Дмитриевна. Сегодня повеселитесь без Жени! Кстати, зачем ты едешь в Ленинград?

Павел. Ира застряла там в командировке… Требует, чтобы я прилетел встречать с ней Новый год… (Переходит на шёпот.) Марина Дмитриевна, я никому не расскажу… что происходит?

Марина Дмитриевна. Пока это тайна… Ты узнаешь… в своё время…

Павел. У Жени от меня нет тайн!

Марина Дмитриевна (мягко). Иди в баню! (Закрывает дверь. Возвращается к себе в комнату, прислушивается.)

Перегородки в квартире современные, и поэтому из соседней комнаты доносится каждое слово. В большой комнате Евгений Лукашин, лет тридцати пяти, симпатичный и не более того, и Галя – двадцати трёх лет, прелесть какая хорошенькая.

Галя (с хитрецой). Женя, у меня к тебе предложение, совершенно неожиданное…

Лукашин. Галя, не пугай меня!

Галя. Давай вместе встречать Новый год!

Лукашин (недоуменно). Но мы и так встречаем вместе!

Галя. Ты меня не понял. Давай встречать совсем вместе и не пойдем к Кореневым!

Лукашин. Но мы же договорились. Подводить некрасиво. Ты уже сделала салат из крабов. Кстати, где ты достала крабы?

Галя. Давали у нас в буфете.

Лукашин. Я так люблю крабы!

Галя. Тогда тем более съедим их сами.

Лукашин. А где мы их будем есть?

Галя. Какой ты непонятливый. Мы никуда не пойдем. Мы будем встречать здесь, у тебя!

Лукашин. А кого ещё позовем?

Галя. В том-то и весь фокус, что никого.

Лукашин. А мама? Она будет встречать с нами.

Галя (терпеливо). Мама уйдет. Она все приготовит, накроет стол; конечно, я ей помогу, а потом мама уйдет к приятельнице. У тебя вот такая мама! (Показывает большой палец.)

Лукашин. Ты умница. Почему это предложение не пришло в голову мне?

Галя. Кто-то из двоих должен быть сообразительным!

Лукашин. Ты знаешь… мне эта идея определенно нравится! Я выпью, расхрабрюсь, обстановка будет располагать, и я скажу тебе то, что давно собираюсь сказать!

Галя. А что именно?

Лукашин (не может решиться). Обожди до Нового года!

Галя (лукаво). Боюсь, у тебя никогда не хватит смелости!

Лукашин. Трусость старого холостяка. Однажды я уже делал предложение женщине. К моему великому изумлению, она согласилась. Но когда я представил себе, что она поселится в этой комнате и будет всю жизнь маячить перед глазами, я дрогнул и сбежал в Ленинград!

Галя. А от меня ты тоже убежишь?

Лукашин. Это невозможно. Все уже решено окончательно и бесповоротно. Я так долго держался и наконец рухнул.

Галя победно улыбается, глаза у неё блестят.

Галя. Женя, а когда люди поют?

Лукашин. Поют?.. На демонстрации поют…

Галя. А ещё?

Лукашин. В опере…

Галя. Нет, нет!

Лукашин. Не знаю… когда выпьют, поют.

Галя (нежно). Балда!

Лукашин. Когда нет ни слуха, ни голоса! Галя. Люди поют, когда счастливы!  (Протягивает гитару Лукашину.)

Лукашин (берёт гитару, тепло смотрит на Галю и тихо запевает).

Никого не будет в доме.

Кроме сумерек. Один

Зимний день в сквозном проеме

Не задёрнутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой,

Только крыши, снег и, кроме

Крыш и снега,– никого.

И опять зачертит иней,

И опять завертит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной.

Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь.

Тишину шагами меря,

Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься у двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют…

Галя. Это чьи слова?

Лукашин. Пастернак. (Пытается обнять Галю.)

Галя (весело вырываясь). Женечка, мне пора! У меня ещё столько дел сегодня.

Лукашин (капитулирует). Вот, возьми ключ от квартиры (вручает ключ) и приходи к одиннадцати часам встречать Новый год. (Неожиданно для самого себя.) Я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой!

Галя (торжествующе). Но я ведь буду маячить у тебя перед глазами!

Лукашин. Я так этого хочу.

Галя. Салат принести?

Лукашин. Но я не понял самого главного – ты согласилась или нет?

Галя. Но я ведь взяла ключ… (Идёт к двери.)

Лукашин провожает её, а затем направляется в комнату матери.

Лукашин. Мама, кажется, я женюсь…

Марина Дмитриевна. Мне тоже это кажется…

Лукашин. Ну и как тебе Галя, нравится?

Марина Дмитриевна. Ты ведь на ней женишься, а не я!

Лукашин. Но ты же моя мама!

Марина Дмитриевна. Важно, чтобы ты не забыл об этом после женитьбы!

Лукашин. Значит, Галя тебе не нравится…

Марина Дмитриевна. Не могу сказать, что я от неё в восторге, но в общем она неглупая, воспитанная… И потом… Если ты сейчас не женишься, ты уже не женишься никогда…

Лукашин. Мне ещё только тридцать шесть!

Марина Дмитриевна. Это бестактно с твоей стороны – напоминать мне о моем возрасте… Но я не обижусь, я же вот такая мама (поднимает кверху большой палец), я все приготовлю и уйду к Анне Васильевне!

Лукашин. В этом я не сомневался… Конечно, мне повезло. Но, честно говоря, я не очень-то понимаю, что она во мне нашла? Я много старше её… А она ведь красавица…

Марина Дмитриевна. Я тоже удивляюсь, что она выбрала тебя, когда ты такой болван!

Лукашин. Почему я болван?

Марина Дмитриевна. Зачем ты рассказывал ей про Ленинград? Когда делают предложение одной женщине, то не вспоминают про другую…

Лукашин (ему это напоминание неприятно). Скажи, пожалуйста, это Павел приходил?

Марина Дмитриевна. Да, он уезжает в Ленинград. Но я его выставила, чтобы он тебе не мешал…

Лукашин (смотрит на часы). Они меня заждались. Может быть, мне тоже сходить в баню?

Марина Дмитриевна. Не вижу ничего плохого, если ты Новый год встретишь чистым!

Лукашин. Только про баню ты Гале не говори. У нас есть ванная, и все это она может неверно понять.

Марина Дмитриевна. Боюсь, что со своим характером ты будешь у жены под каблуком…

Лукашин. Мама! Я разделю общую мужскую участь.

Буфет в бане. За одним из столиков потягивают пиво четверо друзей: Лукашин, Павел, Александри Михаил. Они ровесники, всем по 35–36 лет.

Лукашин. Я понимаю, ванна в каждой квартире – это правильно, это удобно, это цивилизация. Но процесс мытья, который в бане звучит как торжественный обряд, в ванне – просто смывание грязи. И хорошие поздравительные слова – с лёгким паром – они же к ванне неприменимы: какой может быть в ванной пар?

Александр. Ты прав, баня очищает.

Лукашин. Как здесь ни приятно, мне пора…

Михаил. Все-таки ты нехороший человек, мы ведь ждем…

Лукашин (искренне). Чего?

Михаил. Ты хочешь уйти сухим. Не хочешь отметить собственную женитьбу?

Лукашин. Где, в бане?

Александр. Почему бы и нет?

Лукашин. Я бы с удовольствием… Но здесь не отпускают… вон плакат… (Показывает.)

На стене висит плакат: «Ты приходишь сюда мыться, а не пьянствовать!»

Михаил. Это тебе не отпускают, давай деньги…

Лукашин (лезет за деньгами). Но только по одной…

Михаил. О чем ты беспокоишься? Ясное дело, всем надо быть в форме, всем надо Новый год встречать! (Уходит.)

Лукашин (вдогонку). А у меня двойной праздник.

Павел. Ты вот только женишься, а у меня уже дочка скоро в институт пойдет…

Александр. Да, прощай, свобода!

Лукашин. Ребята, приходите завтра ко мне, только обязательно, а то видимся редко. Я вас с женой познакомлю…

Павел. Я не смогу, я ведь буду в Ленинграде…

Александр. Мне интересно, что ты в конце концов выбрал…

Лукашин. Не что, а кого!

Возвращается Михаил с подносом, на котором водка… и вино.

Ты сдурел?.. Тем более после пива…

Михаил. Так ведь одно без другого не дают. Нагрузка – конец года!

Лукашин. А закуску ты не взял какую-нибудь?

Михаил. Вот закуски у них нет…

Павел (покрутил головой). Ну да, им план выполнять, а посетители… пусть погибают.

Михаил (кидает на стол несколько плиток шоколада). Вот… шоколадки… какая ни на есть, все-таки еда…

Лукашин. Только давайте буквально по глотку!..

Александр. Павел, скажи тост! Ты из нас самый недалекий!

Павел. А ты самый некрасивый! (Поднимается.)

Все тоже встают.

За нашего застенчивого друга Женю Лукашина, который наконец преодолел этот недостаток и нашел себе жену – последним из нашей компании. Будь счастлив, Евгений!

Лукашин (смущенно). Ну что же… за это… наверно… надо…

Пьют.

Александр. Как её зовут?

Лукашин. У неё прекрасное имя – Галя!

Александр. И главное – редкое.

Михаил. Положение безвыходное. За Галю тоже надо выпить.

Лукашин. Мне больше нельзя!

Михаил. Люди, он не хочет выпить за свою невесту!

Павел. Галя, будь счастлива!

Лукашин (жалобно). Вы мерзавцы! (Пьет вместе со всеми.)

Михаил. А как ты с ней познакомился?

Лукашин. Она пришла в поликлинику ко мне на приём…

Александр. Она… что… больная?

Лукашин (обиженно). У неё был вывих…

Александр. Именно поэтому она выходит за тебя…

Михаил. Выпьем за то, чтобы вы оба были всегда здоровы!

Павел. Если дальше пойдет в таком темпе, я не попаду на аэродром.

Михаил. Положись на меня, я никогда не пьянею… Дай билет! (Берёт у Павла билет и перекладывает к себе в карман.)

Лукашин. Я не буду больше пить. Она подумает про меня, что я алкоголик.

Александр. Это неслыханно. Доктор отказывается пить за здоровье!

Лукашин. Дернул меня черт пойти с вами в баню!

Павел. Ты сам утверждал, что баня – это крупнейшее достижение человеческой мысли…

Пьют.

Михаил. Теперь расскажи, как ты с ней познакомился?

Лукашин (он уже опьянел). С кем?

Александр. С Галей. Или у тебя есть ещё кто-нибудь?

Лукашин (задиристо). У меня никого нет. Я холостой!

Павел. Выпьем за холостую жизнь!

Лукашин. Ура!

Александр. Ему хорошо! А вы представляете, как мне попадет от жены, когда я явлюсь домой встречать Новый год!..

Лукашин. Люди! У меня возник важный тост!

Михаил. Тебе достаточно! Ты сегодня женишься!

Лукашин. Я про это не забыл!

Михаил. Если ты забудешь, я тебе напомню. Я никогда не пьянею.

Лукашин. За нашу дружбу!

Александр (растроганно). Красиво говоришь! Ты прирожденный оратор.

Пьют.

Я придумал тост.

Павел (зовёт Лукашина). Пойдём… Я знаю, где весы. Взвесимся на брудершафт!

Михаил. Все! Нам пора на аэродром!

Павел. А зачем?

Михаил. Кто-то из нас летит в Ленинград.

Лукашин. Кто?

Александр. Поехали! Там разберёмся!

Буфет на аэродроме. За одним из столиков четверо друзей. У каждого портфель. Из каждого портфеля торчит берёзовый веник. Павел мирно спит, привалившись к стене, Лукашин дремлет.

Диктор (по радио). Объявляется посадка на самолет «ТУ-104», следующий рейсом № 392 по маршруту Москва – Ленинград.

Александр. По-моему, это наш самолёт!

Михаил. Я с тобой согласен.

Александр. А ты не помнишь, кто из нас летит? Зря мы здесь тоже зашли в буфет.

Михаил. Не зря. Мы зашли выпить кофе. Никто не виноват, что его отпускают только с коньяком. Но я никогда не пьянею. Можешь на меня положиться. Сейчас мы пойдем простым логическим ходом.

Александр. Пошли вместе.

Михаил. Ты летишь в Ленинград?

Александр (испуганно). Нет, что ты. А ты?

Михаил. И я нет. Применяем метод исключения. Значит, остаются эти двое.

Александр. Их спрашивать бесполезно.

Михаил. Ты наблюдателен. Спрашивать надо меня. Я единственный из вас не потерял природной смекалки.

Александр. За это я тебя люблю!

Михаил. Павел может лететь в Ленинград?

Александр. Может.

Михаил. А Женя?

Александр. Тоже может. Давай кинем жребий!

Михаил. Мы не станем полагаться на случай! Кроме того, я напоминаю тебе, что надо торопиться, а то самолет улетит без нашего друга.

Александр. Без какого? Ты же трезвый!

Михаил. Поэтому я тебе отвечу. Сегодня в бане мы пили за кого, за Лукашина?

Александр. За Лукашина.

Михаил. Потому что он женится!

Александр (восхищенно). У тебя поразительная память.

Михаил. Значит, Женя летит в Ленинград на собственную свадьбу!

Александр. Молодец! (Спохватывается.) А он не рассказывал, что она приходила к нему в поликлинику?..

Михаил. Рассказывал… Значит, она приезжала в Москву в командировку!

Александр. Железная логика!

Вдвоём они подхватывают Лукашина под руки и ведут к выходу. Лукашин не выпускает портфель с веником.

Лукашин (плохо соображая). Куда вы меня ведете?

Александр и Михаил (вместе). К твоему счастью…

Михаил. Всё-таки хорошо, что мы его помыли!

Уходят.

На просцениум выходит Ведущий.

Ведущий. В былые времена, когда человек попадал в незнакомый город, он чувствовал себя одиноким и потерянным. Вокруг всё было чужое: иные дома, иные улицы, иная жизнь… Зато теперь совсем другое дело. Человек попадает в любой незнакомый город, но чувствует себя в нем как дома: такие же дома, такие же улицы, такая же жизнь…

На просцениуме появляется Лукашин с портфелем, из которого торчит березовый веник.

Лукашин (оглядывается по сторонам). Где я?

Ведущий. На аэродроме.

Лукашин (припоминает). Ах да! Мы провожали Павла… Куда же исчезли Миша и Саша?..  (К Ведущему.) Который час?

Ведущий. Десять.

Лукашин. Боже мой! (кричит.) Такси… такси… (Убегает.)

Ведущий (продолжает свой монолог). Дома уже давно не строят по индивидуальным проектам, а только по типовым. Прежде в одном городе возводили Исаакиевский собор, в другом – Большой театр, а в третьем одесскую лестницу… Теперь во всех городах возводят типовой кинотеатр «Ракета», в котором можно посмотреть типовой художественный фильм. Названия улиц тоже не отличаются разнообразием. В каком городе нет Первой Загородной, Второй Загородной, Третьей Фабричной… Первая Парковая улица, Вторая Парковая улица…

Голос Лукашина (за сценой). Пожалуйста, Третья улица Строителей, дом 25.

Слышен звук отъезжающей машины.

Ведущий. Одинаковые лестничные клетки окрашены в типовой серый цвет, типовые квартиры обставлены стандартной мебелью, а в безликие двери врезаны типовые замки. Иногда типовое проникает и в наши души. Встречаются типичные радости, типичные настроения, типичные разводы и даже типовые мысли! С индивидуализмом уже покончено, и, слава богу, навсегда!  (Уходит.)

Снова на просцениуме появляется Лукашин с неизменным портфелем. Вот он входит в дом, на козырьке под лампочкой виден адрес: «3-я улица Строителей, 25». Вот он поднялся на свой этаж, лезет в карман за ключом, отпирает дверь в квартиру номер три. Заходит. Снимает пальто.

Все движения его автоматичны. Он привычно идет по коридору, заходит в туалет, выходит из туалета, моет руки в ванной. Вот Лукашин возвращается, проходит в большую комнату, автоматически нащупывает штепсель, включает свет. Смотрит на свои часы, машет рукой, тушит свет, идет к дивану, достает из тумбочки, которая находится в изголовье тахты, подушку и одеяло, ложится на Диван и засыпает.

Лукашин спит.

Кто-то ключом отпирает дверь и входит. Это Надя. Ей лет тридцать. Милая женщина, но красивой её не назовешь. Она снимает пальто, проходит в комнату. Зажигает свет. Сначала она не замечает Лукашина. Достает из сумки какую-то покупку, кладёт на стол. Затем подходит к шкафу, вынимает из него новогоднее платье, кладет его на тахту и… замечает, что на ней спит чужой мужчина. Надя вскрикивает. Но на Лукашина это не производит ни малейшего впечатления. Он продолжает спать. Надя не знает, как ей поступить.

Надя (сначала робко, а потом требовательно). Эй! Эй, вы! Вставайте! Что вы здесь делаете? Кто вы такой?

Никакого ответа.

Проснитесь! Немедленно! Слышите!

Лукашин и не думает просыпаться. Надя усаживается на стул возле тахты, закуривает и пускает дым в лицо спящему. Лукашин спит как ни в чем не бывало. Тогда Надя пытается растолкать Лукашина.

Лукашин (не открывая глаз). Не надо меня трясти!.. Кошмар какой-то! (Снова засыпает.)

Надя (угрожающе). Ну хорошо! Берегитесь! (Выходит и возвращается с чайником.) Я вас в последний раз предупреждаю…

Лукашин не отзывается. Надя наклоняет чайник над головой Лукашина. Холодная вода возымела действие.

Лукашин (блаженно). Ой, как хорошо!.. Ой, поплыли! (Просыпается.) Вы что? С ума сошли! Выметайтесь отсюда!

Надя (поражена). Это неслыханно! Что вы здесь делаете?

Лукашин. Я… Мы… Мы тут спим! (Постепенно оценивая происходящее.) Кто вы такая? Что вам здесь нужно?

Надя. Как вы сюда вошли? Что вы здесь разлеглись? Ну-ка, выкатывайтесь немедленно!

Лукашин. Ну, это уж нахальство! Мало того, что вы ворвались ко мне в квартиру, вы ведете себя как бандитка!

Надя. К вам в квартиру?

Лукашин. Да, представьте себе, я живу здесь уже семь лет!

Надя. А где, по-вашему, живу я? (В изнеможении опускается на стул.)

Лукашин. Этого я не знаю. Пожалуйста, уйдите отсюда, и как можно скорее. Сейчас придет моя невеста, и я совсем не хочу, чтобы она застала меня с какой-то женщиной!

Надя. Объясните мне наконец, почему ваша невеста будет искать вас у меня дома?

Лукашин. Мне не до шуток. Который час?

Надя. Скоро одиннадцать! Ко мне должны прийти с минуты на минуту. И ваше присутствие здесь необязательно.

Лукашин. Но почему ваши гости придут ко мне встречать Новый год? И как вы сюда забрались?

Надя. Послушайте, вы хоть что-нибудь соображаете? Вы где находитесь, по-вашему?

Лукашин. У себя дома! 3-я улица Строителей, 25, квартира 3!

Надя. Нет, это я живу: 3-я улица Строителей, 25, квартира 3!

Лукашин. Извините, пожалуйста. Здесь живём мы с мамой в отдельной квартире. Полезная площадь двадцать четыре метра. И соседей у нас нет!

Надя. Извините, это у нас с мамой отдельная квартира полезной площадью в двадцать четыре метра!

Лукашин. Не могу сказать, что у нас с вами большие квартиры.

Надя. Это очень ценное наблюдение. (Издевательски.) Я была бы вам крайне признательна, если бы вы… как можно скорее испарились!

Лукашин. Это какой-то бред! (Зовёт.) Мама!

Надя. Мама ушла!

Лукашин. Чья мама ушла?

Надя. По счастью, у нас с вами разные мамы!

Лукашин (тихо). И они обе ушли… Караул!

Надя. Кто-то из нас двоих наверняка сумасшедший!

Лукашин (осторожно). Я знаю кто…

Надя. Я тоже…

Лукашин осматривается, не зная, что делать дальше, как вдруг сомнение закрадывается в его душу.

Лукашин. А зачем вы передвинули шкаф?

Надя. Как его внесли, так он здесь и стоит!

Лукашин. Но это же моя мебель. Румынский гарнитур за восемьсот тридцать рублей!

Надя. И двадцать рублей сверху!

Лукашин. Я дал двадцать пять… (В ужасе.) А почему мама поставила на стол чужие чашки?

Надя. Кажется, вы начинаете прозревать.

Лукашин (пытается отсрочить неизбежное). Значит, вы пришли, передвинули шкаф, заменили чашки и… куда вы дели люстру?

Надя (издевательски). Отвезла в комиссионный магазин!

Лукашин (жалобно). Где я?

Надя (едко). 3-я улица Строителей, 25, квартира 3!

Лукашин. Но честное слово, это мой домашний адрес! Хотя мне кажется, я все-таки в чужой квартире!

Надя. Наконец-то! Теперь вы можете уйти со спокойной душой.

Лукашин. Но куда же я пойду, когда я дома! Я жду Галю, она придет по этому адресу. Я здесь прописан. (Протягивает руку, лезет в карман пиджака, достаёт оттуда паспорт и читает.) Вот… город Москва, 119-е отделение милиции. Прописан постоянно по 3-й улице Строителей, 25, квартира 3.

Надя. Значит, вы думаете, что вы в Москве!

Лукашин (в ответ смеется). А где я, по-вашему?

Надя усмехается, лезет в сумку, достаёт оттуда паспорт и протягивает Лукашину.

(Читает вслух.) Город Ленинград, 306-е отделение милиции, прописан постоянно: 3-я улица Строителей, 25… (Возвращает паспорт.) Вы что же… намекаете, что я нахожусь в Ленинграде?

Надя торжествующе молчит.

(Засмеялся и тотчас сдержал смех.) Но как я мог попасть в Ленинград? Я ведь пошёл в баню…

Надя. С лёгким паром!

Лукашин. Спасибо!

Надя. А теперь уже хватит! Уходите!

Лукашин. Но если я действительно в Ленинграде… какой ужас, а?.. Куда же мне пойти?.. Постойте… мы поехали на аэродром… да, да… поехали, я помню… мы провожали Павла. Всё ясно… нет, неужели я улетел вместо него?

Надя. Не надо пить!

Лукашин. Вообще-то я непьющий… Нет, это невероятно… Галя уже пришла, а я в Ленинграде… Хоть бы я попал в какой-нибудь другой город!

Звонок в дверь.

(Быстро.) Не открывайте! Я сейчас встану!

Надя. Сразу не открыть – это хуже. К вашему сведению, это пришёл он. Берегитесь!

Идёт отворять. Лукашин натягивает на голову одеяло. Входит Ипполит, дородный мужчина лет сорока.

Ипполит (торжествующе). С наступающим, Наденька! Я так счастлив, что мы будем встречать Новый год вдвоём! Вот тебе новогодний подарок!

Надя. Спасибо… Я тебе тоже приготовила подарок. Он в комнате…

Ипполит снимает пальто.

Но я тебе должна кое-что сообщить… В это невозможно поверить… Одним словом, ты умрешь со смеху… Короче говоря, я пришла домой, а на моем диване спит посторонний мужчина. Я его с трудом разбудила. (Смеется.) Я его поливала из чайника…

Ипполит входит в комнату, видит Лукашина.

Лукашин (высовывается из-под одеяла). С наступающим!

Ипполит (Наде). Ну что ж! Ты приготовила отличный подарок.

Лукашин. Она здесь ни при чем. Это я во всем виноват!

Ипполит. Мне хотелось бы узнать маленькую деталь… так, из любопытства… кто это такой?

Лукашин. Я посторонний, я здесь нечаянно…

Надя. Это невероятное совпадение… Он тоже живет – 3-я улица Строителей, 25, квартира 3, но только в Москве… Понимаешь, он пошел в баню, и там с приятелем, наверное, выпили.

Лукашин. Не наверное, а ещё как выпили!

Надя. И его по ошибке запихнули в самолет!

Ипполит. Где, в бане? Ну, с меня достаточно!

Надя. Постой, не обижайся. Они поехали на аэродром…

Лукашин. Провожать Павла.

Ипполит. Ах, здесь ещё и Павел?

Лукашин. Его нет. Я вместо него.

Ипполит. Значит, должен был прийти Павел…

Надя. Дорогой мой, никто не должен был прийти. Этот вот попал в самолет по ошибке…

Ипполит. Что его, в багаж сдавали?

Лукашин (искренне). Я не помню…

Надя (желая польстить Ипполиту, показывает на Лукашина). Ты посмотри на него, какой он несимпатичный!

Ипполит. Да, я тебя понимаю. Он просто отвратителен!

Лукашин. Зачем вы так? Что я вам сделал плохого?

Ипполит (Наде). А как он оказался в твоей постели?

Лукашин. Я не нарочно! Извините, хозяйка, не знаю, как вас зовут…

Ипполит. Прекрасно, он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут! Нет, я пошел!

Надя. Значит, если бы он знал, как меня зовут, ты бы остался? Ипполит, дорогой, я тоже не знаю, как его звать. Я его вижу первый раз в жизни!

Ипполит. Вот теперь я тебе верю! Прекрасные современные нравы.

Лукашин. Вы не должны на неё сердиться. Сейчас я встану и уйду навсегда!

Надя. Ипполит, давай не будем портить друг другу новогодний вечер. И не заставляй меня все время оправдываться, я ведь ни в чем не провинилась. Какой-то забулдыга попал ко мне в квартиру…

Лукашин. Я не забулдыга, я доктор…

Ипполит. Ну, предположим, он случайно оказался в Ленинграде, предположим, он живет по такому же адресу, но зачем ты его впустила?

Надя. Когда я пришла из магазина, он уже спал. Я сама не знаю, как он вошел.

Лукашин (встаёт). Ключи подошли. (Ипполиту.) Можете проверить.

Ипполит (Наде). Значит, ты дала ему ключ?

Надя. Но почему ты мне не веришь? Этот тип противен мне так же, как и тебе!

Лукашин. Себе я тоже противен. (Берёт пальто, оно лежало в углу, на портфеле с веником, и… уходит.)

Ипполит и Надя остаются вдвоём.

Надя (вздохнула с облегчением.) Ну вот… Ушёл… Слушай, давай забудем все это как кошмарный сон… ну, хватит… Ну, перестань дуться… И не смей меня ревновать. Если я кого-нибудь полюблю, ты узнаешь об этом первым…

Ипполит. Я не сержусь… Но ты должна меня понять… Я прихожу…

Надя. Я понимаю… Я бы на твоём месте закатила такое!..

Смеются, усаживаются за стол.

Ипполит. И то, что он появился у тебя в доме, – это не случайно. Его появление соответствует твоему характеру.

Надя. Но почему?

Ипполит. Потому что ты безалаберная… молчи… ты непутевая… У меня в доме или в моей лаборатории он бы не мог появиться. Странно, что ты вообще его заметила. Ну мало ли, что-то там валяется…

Надя. Ты угадал… Я его заметила не сразу… (Разворачивает подарок, принесённый Ипполитом.)  Ой, это же настоящие французские духи! Ты с ума сошёл, они стоят пятьдесят рублей!

Ипполит разводит руками.

Но и я тебе приготовила тоже… вот… (Достаёт из шкафа.) Электробритва самой последней марки… С плавающими, или как их там, утопающими ножами…

Ипполит. Зачем ты сделала такой дорогой подарок?

Надя. Беру пример с тебя! (Всплёскивает руками.) Ой, я же не надела праздничное платье… (Хватает платье, бежит в другую комнату, возвращается, хватает флакон с духами, ещё раз убегает.)

Ипполит разливает вино.

Надя возвращается.

Ипполит (восхищенно). Просто принцесса из сказки!

Надя. Я рада, что тебе нравится! (Лукаво улыбается.) Принюхайся…

Ипполит. Я всегда выбираю самое лучшее! (Усаживает Надю.) А сейчас давай проводим старый год? Ведь в этом году я встретил тебя…

Надя. А я тебя…

Ипполит. Так хочется побриться… Но ничего, к утру я обрасту…

Надя. Люблю встречать Новый год!

Ипполит. Сегодня, Надя, в последний час старого года, я намерен поставить вопрос ребром. (Поднимается за столом.) Хватит водить меня за нос!

Надя. Чем ты недоволен?

Ипполит. Своим холостым положением. И я предлагаю…

Надя (перебивает). Сядь!

Ипполит покорно садится.

Ну честное слово, ты – симпатяга, и я влюблена в тебя по уши! Но я такая… несовременная, наверное… Я не могу скоропалительно… Я должна привыкнуть… Не обижайся, Ипполитушка…

Ипполит (приходит к чисто мужскому выводу). Значит, ты меня не любишь!

Надя (убеждённо). Нет, люблю!

Звонок в дверь.

Ипполит (меняется в лице). Это ещё кто?

Надя. Понятия не имею. (Идёт отворять.)

Ипполит. Нет уж, извини… (Оттесняет её и идёт открывать сам.)

В двери Лукашин со своим портфелем.

Лукашин. Извините, что беспокою… Я постеснялся открыть своим ключом…

Ипполит (нервно). Что вам опять надо?

Лукашин. Кроме вас, у меня в этом городе никого… И денег тоже нету… А задаром билет не дадут… Вы мне не одолжите, ну, рублей пятнадцать… я завтра же вышлю…

Надя. Ну что ж… Чтобы оставил нас в покое, придется заплатить… (Уходит в комнату.)

Ипполит. Теперь, когда мы одни… как мужчина мужчине… что вы здесь делали?

Лукашин (начинает с самого начала, очень хочет, чтобы ему поверили, и поэтому старается быть убедительным). Понимаете, у нас традиция… Тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню… А Павел должен был лететь в Ленинград… А я должен был сегодня жениться.

Ипполит. На ком?

Лукашин. Это не имеет отношения к делу… Мы выпили за мою женитьбу, за мою невесту, за меня…

Ипполит. Вы пьяница?

Лукашин. Наоборот. Именно поэтому я опьянел, у меня не оказалось необходимой подготовки. После, правда, я это плохо помню, на аэродроме мы пили кофе с коньяком, конец года, им надо план выполнять, вот они без коньяка не отпускают, и, очевидно, меня вместо Павла засунули в самолет. Все это очень просто.

Ипполит. И главное – достоверно… Что же вы делали в самолете?

Лукашин. Я думаю, спал…

Ипполит. Ну хорошо. Вы не помните, как попали в самолет, но как вы из него вышли, вы должны помнить!

Лукашин. Должен, но я не помню. Но зато я помню, что приехал сюда на такси. Я сказал водителю свой адрес, и меня вот привезли…

Ипполит (теряет терпение). Допустим, адрес совпадал, допустим, подошел ключ, хотя это невероятно, но неужели вы не заметили, что мебель другая?

Лукашин (искренне). Такая же!

Ипполит. Что?

Лукашин (мягко). Мебель точно такая же!

Ипполит. Не делайте из меня идиота! (Решительно надевает пальто, уходит.)

В коридор выходит Надя.

Надя. Вот деньги… (Замечает, что нет Ипполита.) А где Ипполит?

Лукашин (виновато). Ушёл.

Надя. Что вы ему такое сказали?

Лукашин. Правду!

Надя (настороженно). Какую правду?

Лукашин. Я ему рассказал, что у нас есть традиция. Тридцать первого декабря вместе с друзьями ходим в баню… (Увидев, что Надя вот-вот расплачется, смолкает на полуслове.) Сейчас я его догоню и верну… (Убегает, оставив дверь открытой.)

Надя, плача, возвращается в комнату, останавливается возле окна и смотрит на улицу.

(Осторожно входит и заглядывает в комнату.) Я его не догнал. Он бегает быстрее меня!

Надя (сквозь слёзы). Возьмите ваши пятнадцать рублей! (Протягивает деньги.)

Лукашин (беря их). Я завтра же вышлю, вы не беспокойтесь…

Надя. Я вас ненавижу. Вы мне сломали жизнь!

Лукашин (убеждённо). Нет, не сломал. Он вернётся! Вспыльчивые и ревнивые – они быстро отходят. (Пытается утешить.) Если бы вы знали, как я вас понимаю и как вам сочувствую… У меня ситуация ещё хуже. Дома, в Москве, в моей пустой квартире ждет женщина, которую я люблю больше всего на свете. А я в Ленинграде…

Надя (машинально). И она не знает, где вы?

Лукашин. Конечно, нет. Она, наверное, с ума сходит!

Надя. Так позвоните ей!

Лукашин. У меня нет талончика…

Надя (вздохнув). Звоните в кредит!

Лукашин. Вы душевный человек… Можно, я сниму пальто, а то здесь жарко?

Надя. Делайте что хотите… (Берёт первую попавшуюся книгу, пытается читать.)

Лукашин (вышел в коридор, снял пальто, повесил его на вешалку, возвращается в комнату, снимает трубку). Извините, какой набирать номер?

Надя. Наберите ноль семь, вам скажут…

Лукашин. Спасибо большое… Алло, по какому номеру заказать Москву?.. Спасибо большое… (Снова набирает номер.) Алло, с наступающим вас, примите, пожалуйста, заказ на Москву в кредит… Минуточку… (К Наде.) Какой у вас номер?

Надя. А 4–50–78.

Лукашин (в трубку). Анна четыре пять ноль семь восемь… Номер в Москве – Анна Дмитрий пять четыре девятнадцать… Кто подойдет… Спасибо большое… (Вешает трубку, говорит в растерянности.) Она сказала, что дадут в течение часа!

Надя. О господи!

Лукашин. Я могу посидеть на лестнице, вы меня позовёте, когда позвонят… Я могу вообще уйти, а вы, если вас не затруднит, поговорите с Галей и всё ей объясните!

Надя. Нет уж, дудки, объясняйтесь сами!

Лукашин (вдруг поглядел на часы). Между прочим, до Нового года осталось две минуты!

Надя (махнула рукой). Откройте шампанское!

Лукашин (открывает пробку, выстрел). Простите, а как вас зовут? Меня зовут Женей!

Надя. А меня Надей.

Лукашин. Тогда выпьем за знакомство, Надя! Ну и, конечно, с Новым годом!

Пьют.

Надя. Хорошо начинается Новый год, ничего не скажешь!

Лукашин. Есть такая традиция: как встретишь Новый год, так его и проведешь…

Не знают, о чём говорить.

Надя. А вы какой доктор?

Лукашин. Хороший.

Надя. А точнее?

Лукашин. Хирург. А вы кто?

Надя. Учительница… Русский язык и литература.

Помолчали.

Лукашин. Что-то звонка долго нет.

Надя. И Ипполит не возвращается.

Лукашин. Надо узнать, когда первый самолёт на Москву.

Надя. Где-то у меня валялась телефонная книга. (Ищет.)

Лукашин. Не ищите. Я позвоню в справочную.

Надя. В справочное не дозвониться. (Находит телефонную книгу.)

Лукашин (набирает нужный номер). Это аэропорт? С Новым годом, девушка… Когда пойдёт на Москву первый самолёт?.. Спасибо. (Вешает трубку.) В семь пятнадцать. Но вы не бойтесь, как только я поговорю с Галей, я сразу уйду.

Надя. Мне кажется, что вы никогда не уйдёте отсюда.

Лукашин. Не надо убиваться. Все образуется.

Раздается телефонный звонок.

Наконец-то! (Поспешно хватает трубку.) Алло… Алло… Одну секунду… Алло… (Огорченный, вешает трубку,) Кажется, это был Ипполит!

Надя (нервно). Зачем вы схватили трубку, кто вас просил?

Лукашин. Я думал, это Москва… Вы знаете, всё к лучшему. Если он может порвать с вами из-за такой ерунды…

Надя (обижаясь). Ерунда! Представьте себя в его положении.

Лукашин. Я бы пригласил его, то есть в данном случае меня, за стол. Отлично посидели бы втроем…

Надя. Всё вы врёте!

Лукашин (улыбнулся). Конечно, вру! Я бы набил морду ему, то есть в данном случае мне.

Надя (вздохнув). Жалко, что он этого не сделал…

Снова телефонный звонок.

(Поспешно берёт трубку.) Да, заказывали… (Передаёт трубку Лукашину.)

Лукашин (в трубку). Алло… Москва?

В другой части сцены высвечивается квартира Лукашина. Галя снимает трубку.

Галя (удивлённо). Ленинград вызывает?

Лукашин. Галя, это я!

Галя (гневно). А, вот ты где! Спасибо, хоть позвонил!

Лукашин (не зная, с чего начать). С Новым годом, Галя!

Галя. Ты позвонил, чтобы поздравить меня, я тронута!

Лукашин. Понимаешь, произошла нелепая история!

Галя (перебивает). А я-то волнуюсь, все больницы обзвонила, все морги… А ты… просто удрал от меня!

Лукашин. Я тебя люблю!

Галя (не обращая внимания на его слова). Теперь я понимаю, почему ты заранее рассказал мне про Ленинград…

Лукашин (в отчаянии). Это совсем другой случай! Я тебе все объясню… Мы пошли в баню…

Галя (сухо). Разговаривать мне с тобой не о чем!..

Лукашин. Ну, пожалуйста, не уходи… Обожди меня… Ты можешь проверить. Мой телефон в Ленинграде А 4–50–78. Я прилечу первым же самолётом…

Галя. Можешь не торопиться! Меня ты больше не увидишь! (Вешает трубку.)

Лукашин. Алло… Алло… (Кладёт трубку, горько усмехается.) Кажется, у меня нет невесты.

Надя. Ничего, найдёте другую.

Телефонный звонок.

Лукашин (схватил трубку). Галя?.. А… хорошо… три минуты… (Вешает трубку, Наде.) Другую… Не давайте дурацких советов. (Повышает голос.) Что вы в этом понимаете? Я ни разу не был женат. Я всю жизнь искал и наконец нашёл!

Надя. Что вы на меня кричите?

Лукашин. А вы не вмешивайтесь в чужие дела! (Зло повторяет.) Найдёте другую…

Надя. Вы забыли, что находитесь у меня в квартире.

Лукашин. Пропади она пропадом, эта квартира, вместе с вами!

Надя. Вы хам! (В ярости.) Вы просто хам!

Лукашин. А вы… Вы… (Не находит слов.) Вы…

Надя (совершенно спокойным голосом). Пошёл вон!

Лукашин (удобно устраивается в кресле). Никуда я отсюда не пойду. У меня самолёт только в семь утра!

Надя. Тогда уйду я!

Лукашин. Скатертью дорога!

Надя (идёт к двери). Я ухожу!

Лукашин. Никто вас не задерживает! (Накладывает себе полную тарелку еды.)

Надя. Ну знаете! (Возвращается.) Этот номер у вас не пройдёт. Вы меня не выживете из дому! (Подходит к столу, вырывает у Лукашина тарелку и ставит себе.)

Лукашин берёт чистую тарелку. Надя выхватывает её и швыряет об пол.

Лукашин. Вы просто мегера!

Надя. Ещё одно слово, и следующая тарелка полетит вам в голову!

Лукашин молчит.

(Принимается за еду. Ест демонстративно, со смаком.)

Лукашин ни к чему не притрагивается.

(Продолжая есть, торжествующе.) А ваша Галя уже ушла! И правильно поступила. Ей повезло. Теперь она свяжет свою судьбу с настоящим человеком!.. Что ж вы не возражаете? Нечем крыть?

Лукашин. Я боюсь следующей тарелки!

Звонок в дверь.

Надя. Это Ипполит. Прыгайте с балкона!

Лукашин. И не подумаю! Охота была ноги ломать!

Надя. Что же нам делать? Что же делать? Лукашин (пожал плечами). Впустить его!

Надя идёт открывать дверь.

В квартиру влетают две женщины – Валентина, строгая, в очках, и Татьяна; толстенькая хохотушка.

Валентина и Татьяна (вместе). Надюша! С Новым годом! С новым счастьем. Поздравляем тебя, дорогая!

Целуются.

Валентина. Мы только на секундочку!

Татьяна (шёпотом). Только взглянуть на твоего…

Валентина. Раздеваться мы не будем!

Татьяна. Наши мужики ждут внизу. Мы их не взяли, а то их потом не выставишь!

Надя (вздохнув). Да, мужиков выставлять трудно! Ну что ж, проходите… Знакомьтесь… Вон он, во всей красе.

Подруги проходят в комнату.

Валентина (начинает не без торжественности). Дорогой Ипполит Георгиевич! Мы ближайшие Надины подруги…

Татьяна. Мы работаем в одной школе, а она вас прячет…

Лукашин. Но я не тот…

Татьяна. Не перебивайте, это невежливо! Валя, продолжай!

Валентина. Мы специально заехали, чтоб поздравить вас обоих и пожелать вам больших радостей! Скажу вам прямо, вы должны знать, какая замечательная женщина ваша Надежда, как её любят в школе и педагоги, и дети.

Татьяна. И даже их родители!

Валентина. Надежда – отличный педагог, чуткий товарищ, она ведет огромную общественную работу, она висит на Доске почета…

Лукашин. Все. это очень приятно… И большое вам спасибо… Но я не тот, за кого вы меня принимаете…

Надя (неожиданно). Не слушайте вы его! Давайте ведите сюда ваших мужчин…

Валентина. Ни в коем случае. Мы должны зайти к моим родителям.

Татьяна. И ещё раз повторяю – мы не хотим мешать!

Лукашин. Да вы не можете нам помешать. Мы, можно сказать, совсем незнакомы. Первый раз я увидел Надежду… Как ваше отчество?

Татьяна (сквозь смех). Её отчество – Васильевна…

Лукашин. В первый раз я увидел Надежду Васильевну в одиннадцать часов вечера!

Надя (строго). Ипполит, не дурачься!

Лукашин (с вызовом). А я не Ипполит и никогда им не буду!

Татьяна. Нет, пусть дурачится! У него это очень хорошо получается. Мне так нравятся ваши отношения!

Лукашин. Но я действительно…

Надя (перебивая). Перестань, уже не остроумно!

Валентина (видит разбитую тарелку). Посуда всегда бьется к счастью!

Лукашин. Если она бьется случайно, а. Надежда Васильевна бросила эту тарелку…

Надя (опять не дает договорить). Ипполит, будь хозяином! Пригласи гостей к столу!

Лукашин. И все-таки я не Ипполит!

Валентина (поднимая бокал шампанского). Дорогие друзья! За ваше семейное счастье!

Татьяна. Горько!

Валентина (подхватывает). Правильно, горько!

Лукашин. Я не буду с ней целоваться!

Надя обнимает его и целует в губы.

И тем не менее я не Ипполит!

Татьяна (искренне веселится). Ипполит Георгиевич, а вам нравится, как Надя поёт?

Лукашин. Не слышал. Не нравится.

Валя (изумленно к Наде). Ты что же, ни разу не спела своему Ипполиту?

Надя. Это моя непростительная ошибка! Валя, передай мне гитару!

Лукашин. Не надо музыки, я не люблю самодеятельности!

Татьяна. Надюша, давай нашу любимую! Давай про вагончики!

Надя (озорно).

На Тихорецкую состав отправится,

Вагончик тронется, перрон останется.

Стена кирпичная, часы вокзальные,

Платочки белые, глаза печальные…

Татьяна и Валентина (подхватывают).

Начнет выпытывать купе курящее

Про мое прошлое и настоящее.

Навру с три короба, пусть удивляются,

С кем распрощалась я, вас не касается.

Надя перестала петь. Лукашин и Надя пристально смотрят друг на друга.

(Увлеченно заканчивают.)

Откроет душу мне матрос в тельняшечке,

Как тяжело на свете жить бедняжечке,

Сойдет на станции и попрощается,

Вагончик тронется, а он останется…

Лукашин. Да, такого я ещё не слышал.

Валя. Ой, братцы, хорошо-то как!

Татьяна. Валентина, пошли! А то наши мужья замёрзнут!

Валентина. Надя, Ипполит, будьте счастливы!

Лукашин. Я устал возражать.

Татьяна (Наде на ухо). Он просто прелесть. (Идёт к выходу.)

Валентина (уже в дверях). Я одобряю… Надежда, я знала – ты не ошибешься, он серьёзный, положительный человек!

Уходят.

Надя возвращается в комнату.

Лукашин. Зачем вы это сделали?

Надя. А вы тоже, заладили как попугай… Я не Ипполит, я не Ипполит… Вы что же хотите, чтоб я рассказала им про вашу баню? И чтобы назавтра вся школа говорила о том, что я встречаю Новый год с каким-то проходимцем!

Лукашин. Я не проходимец, я несчастный человек!

Надя. Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!

Лукашин. А как вы им предъявите настоящего Ипполита?

Надя (печально). А настоящего, наверно, уже не будет…

Лукашин. Почему я все время должен вас утешать? (Тихо.) Почему вы меня не утешаете? Мне хуже, чем вам. Вы хоть дома.

Надя. Но ведь вы же во всём виноваты!

Лукашин. Ну я же не нарочно. Я тоже жертва обстоятельств. Можно, я чего-нибудь поем?

Надя. Ешьте! Вон сколько всего, не выбрасывать же!

Лукашин (принимается за еду). Вкусно! Это вы сами готовили?

Надя. Конечно, сама. Мне хотелось похвастаться.

Лукашин. Это вам удалось. Я очень люблю как следует поесть.

Надя. А я, признаться, ненавижу готовить. Правда, с моими лоботрясами и лодырями ни на что не остаётся времени. Я как ухожу утром…

Лукашин. Перевоспитываете их?

Надя. Я их, они – меня! Я пытаюсь учить их думать, хоть самую малость. Мыслить, иметь своё, собственное суждение…

Лукашин. А чему они учат вас?

Надя (подумав). Тому же самому…

Лукашин. Ну, а я представитель самой консервативной профессии.

Надя. Не скажите. Мы с вами можем соревноваться.

Лукашин. У нас иметь собственное суждение особенно трудно. Оно может оказаться ошибочным. А ошибки врачей дорого обходятся людям.

Надя. Ошибки учителей, может быть, менее заметны. Но в конечном счете они обходятся людям не менее дорого.

Лукашин. И всё-таки у нас с вами самые лучшие профессии на земле. И самые главные!

Надя (улыбнувшись). Судя по зарплате, нет!

Лукашин. А знаете, когда подруги вас хвалили, мне было приятно. Сам не знаю почему…

Надя. Не подлизывайтесь…

Лукашин. В отличие от вас ваша подруга сразу увидела, что я человек положительный.

Надя. Конечно. Вы же не вламывались к ней в дом!

Лукашин. А ведь мы с вами своеобразно встречаем Новый год! (Жует.) Это не паштет – это произведение искусства… И знаете, если мы встретимся с вами, ну, когда-нибудь, случайно, и вспомним все это, мы будем покатываться со смеху…

Надя. Возможно… Очень может быть… Но мне было не до смеха, когда я вошла и увидела вас… как вы тут разлеглись…

Лукашин. А вы представляете, я просыпаюсь в своей постели оттого, что какая-то женщина поливает меня из чайника! Мне тоже было не смешно! (Смеётся.)

Надя (рассмеявшись). Я говорю – выкатывайтесь немедленно.

Лукашин (сквозь смех). А я отвечаю – что это вы безобразничаете в моей квартире!

Надя. Я от возмущения… просто растерялась… кто вы… почему… если вы вор, то почему вы легли спать? (Смеётся.) Вор, который устал и лег поспать в обкраденной квартире…

Лукашин (хохочет). А я… я ничего не понимал… квартира точно такая же… даже обстановка… а вы мне сначала так не понравились! Ну так не понравились!

Надя (смеётся). А вы тоже мне были так омерзительны!

Хохочут.

Раздаётся звонок в дверь.

Лукашин и Надя смолкают, сразу почувствовав себя крайне неловко… будто застигнутые на месте преступления. Оба не смеют взглянуть друг на друга.

В полной тишине идёт Занавес

является как бы прямым продолжением первого действия

Квартира Нади Шевелевой.

Лукашин и Надя в тех же позах. Звонок в дверь. Пауза.

Лукашин (вполголоса). Мне открыть?

Надя, не ответив, идёт к двери и отпирает её.

Ипполит (входя). Надя, родная, пожалуйста, прости меня! Я погорячился, я был не прав, я испортил нам Новогодний вечер.

Надя. Ты молодец, что вернулся. Я боялась, что ты уже не придешь. Снимай пальто и идем!

Ипполит снимает пальто и в этот же момент обнаруживает на вешалке пальто Лукашина.

Ипполит. Как, он ещё здесь? (Крупными шагами направляется в комнату.)

Надя (идёт за Ипполитом). Не могу же я выставить его на улицу! Первый самолет только в семь часов…

Ипполит (словно Лукашина нет в комнате). Ничего бы ему не сделалось – мог бы посидеть на аэродроме. Там имеется зал ожидания. (Осматривается, оценивая обстановку.) Так-так, поужинали… Я вижу, вы неплохо проводите время…

Надя. Не сидеть же нам голодными! (Весело.) Присоединяйся к нам!

Ипполит (переспрашивает). К вам?

Надя. Не цепляйся к словам…

Ипполит (принимает решение). Вот что… вызовем ему такси и оплатим проезд на аэродром!

Надя. В новогоднюю ночь такси придет только под утро…

Ипполит. Тогда… тогда пускай идет пешком!

Надя. До аэродрома? Подумай, что ты говоришь!.. В такую даль…

Ипполит (раздраженно). Ты его уже жалеешь?

Надя. Дорогой! Даже моему ангельскому терпению может прийти конец.

Ипполит. Ах, твоему терпению? (Делает ударение на слове «твоему»). Значит, по-твоему, я во всём виноват! Может, он тебе успел понравиться? Может быть, между вами что-то произошло? Может быть, я здесь третий лишний?

Лукашин (не выдерживает). Как вам не стыдно?!

Ипполит. Молчите и не вмешивайтесь! Вас это не касается!

Лукашин (запальчиво). Если вы любите женщину, Ипполит Георгиевич, вы должны ей доверять. Любовь начинается с доверия – иначе это не любовь!..

Ипполит (с усмешкой). Не читайте мне мораль!

Лукашин. Вам полезно послушать!

Ипполит. Надя, уйми его!

Лукашин (он уже завёлся и не в силах остановиться). Надежда Васильевна – замечательная женщина. Она умна, она вкусно готовит, она тактична, она красива, в конце концов! А вы, Ипполит Георгиевич, ведете себя с ней отвратительно. Немедленно извинитесь!

Ипполит (в ярости). Сейчас я его убью!.. (Больше не может сдерживаться и… бросается на Лукашина.)

Завязывается настоящая потасовка

Надя. Для полноты картины не хватало только драки!

В схватке одерживает верх Лукашин. Он валит Ипполита на пол и заламывает ему руки за спину.

Лукашин (тяжело дыша). Проси у неё прощенья!

Ипполит (тоже тяжело дыша). Почему вы говорите мне «ты»?

Лукашин. Потому что ты побеждённый!

Ипполит. Вы мне сломаете руку!

Лукашин. Сломаю, сам же и починю – я доктор. Проси у неё прощения!

Надя. Женя, немедленно отпустите его!

Ипполит (сдавленным голосом). Ах, он уже и Женя!

Лукашин (отпускает Ипполита). А что же по-твоему, я должен быть безымянным? (Поднимается с пола.)

Надя. А теперь уходите оба!

Лукашин. Я не хотел его бить. Он сам полез. Первый!

Мужчины молча идут к выходу. У двери Лукашин останавливается и вежливо предлагает Ипполиту выйти первым. Ипполит не остаётся в долгу и с подчеркнутой церемонностью уступает дорогу Лукашину.

Надя. Перестаньте кривляться!

Мужчины, как по команде, вместе протискиваются в дверь. Внимательно следя друг за другом, надевают пальто и так же вместе уходят. Хлопает дверь.

(Подходит к телефону, набирает номер. В трубку.) Николай Иванович? С Новым годом вас! Это Надя… Спасибо… Я постараюсь… И вам тоже всего самого, самого хорошего… Валя ещё у вас? Попросите её, пожалуйста… Валя, это я! Вы ещё здесь долго будете? Я сейчас приду… Нет… нет… ничего не случилось… Потом расскажу… Тогда вы заходите за мной… Договорились. (Вешает трубку, закуривает.)

Лукашин и Ипполит выходят на улицу.

Лукашин (остановился). Вам в какую сторону?

Ипполит (показывает). Мне туда!

Лукашин (вытягивает руку в противоположном направлении). А мне туда!

Ипполит (многозначительно). Это естественно, что нам не по пути!

Лукашин. Вы на меня не обижайтесь. Я против вас ничего не имею.

Ипполит (иронически). Я просто растроган. Хоть сам отношусь к вам… несколько хуже.

Лукашин. Спасибо за то, что вы так деликатно выражаетесь. Мне туда!

Ипполит. А мне сюда!

Расходятся. Оба доходят до угла. Заходят за угол. Выглядывают и… решительно возвращаются обратно. Встречаются на прежнем месте.

Лукашин. По-моему, вы собрались уйти!

Ипполит. Вас это не касается!

Лукашин. Но вас же выгнали!

Ипполит. Нас выгнали обоих!

Лукашин. Это верно…

Оба не двигаются с места.

Ну что ж… постоим…

Ипполит. Постоим!

Лукашин. Будем долго стоять. Мне торопиться некуда. До самолета уйма времени.

Ипполит. А мне тем более некуда спешить. Сегодня выходной.

Лукашин (поеживается). Холодно!

Ипполит (улыбнулся). Нет, пока ещё терпеть можно.

Лукашин. У вас ботиночки на тонкой подошве.

Ипполит. У вас самого пальтишко-то явно не по сезону;.. в нём схватить воспаление легких… а там, глядишь, и летальный исход…

Лукашин. По-моему, мы погибнем рядом!

Ипполит. Я погибать не собираюсь!

Появляется Ведущий.

Ведущий. Что вы здесь застряли, на морозе?

Ипполит. Вы ещё кто такой?

Ведущий. О чём вы думаете, Ипполит Георгиевич?

Ипполит. Я не собираюсь перед вами отчитываться.

Ведущий. Но на вашем лице можно все прочитать – этот Лукашин… это ведь не просто негодяй… это социально опасный тип – нечто вроде искателя приключений… Из тех, для которых нет ничего устоявшегося, ничего законного, ничего святого… Эти Лукашины – они во все суют свой нос… они не рассуждают… они верят не в здравый смысл, а в порывы! Порывы чувств, порывы вдохновенья… Ну как, похоже?

Ипполит. Где-то близко, но чересчур вежливо.

Ведущий (Лукашину). А о чём вы думаете?

Лукашин. О горячем чае!

Ведущий. А вы думаете: такие, как Ипполит,– они не поступают опрометчиво, необдуманно. Они все взвешивают, все вымеряют, они логичны, они уверены в себе. Им хорошо жить. Они всегда правы, абсолютно правы. И в этом их слабость. Жизнь нельзя подогнать под логически выверенную схему… Похоже?

Лукашин. Я бы сказал всё это значительно проще…

Ведущий. А вам не надоело здесь мёрзнуть?

Лукашин. Надоело, и лично я возвращаюсь в дом. У меня уважительная причина. Я портфель забыл.

Ипполит (подозрительно). Вы это сделали нарочно!

Лукашин. Тогда зачем я здесь торчал столько времени?

Ипполит. Не поможет. Я вам вынесу портфель!

Лукашин. А я вам не доверяю – в портфеле ценный веник!

Ведущий. А вы идите вместе! Либо вас опять вдвоем выгонят, либо кого-нибудь оставят…

Лукашин. Последуем совету.

Ипполит. Зачем вы пошли в баню? Что, у вас дома ванной нету?

Лукашин. Вам этого не понять!

Идут к дому.

Ведущий (вдогонку иронически). Пусть победит сильнейший!

Квартира Нади.

Звонит телефон. Надя снимает трубку.

Надя. Алло… Я слушаю… (Удивлённо.) Москва? Кого?

В другой части сцены высвечивается комната Лукашина. У аппарата Галя.

Это Галя? Вы знаете, он уже ушёл на аэродром!

Галя. Кто вы такая?

Надя. Случайная знакомая.

Галя. А как он оказался у вас в квартире?

Надя. Сейчас я вам все объясню. Женя вчера пошёл в баню…

Галя. В какую ещё баню? У него дома есть ванная!

Высвечивается лестничная площадка. Появляются Лукашин и Ипполит. Мнутся, не решаются войти в квартиру.

Комната Нади.

Надя (в трубку). Это у них такая традиция. (Надя, как прежде Лукашин, старается быть убедительной.) Женя и его школьные друзья каждый год тридцать первого декабря ходят в баню.

Галя. Откуда вы знаете? Значит, вы знакомы много лет?

Надя. Нет, мы познакомились несколько часов назад. Вы поймите, мой адрес такой же, как у него в Москве, 3-я улица Строителей, 25, квартира 3. Он пришёл ко мне как к себе домой…

Галя (не верит ни единому слову). Я уже всё поняла. Вы даже знаете его московский адрес…

Лукашин своим ключом открывает входную дверь, и оба, и Ипполит и Лукашин, замирают на пороге, услышав телефонный разговор.

Надя (торопливо). Галя… Галя… Только не вешайте трубку. Вы ничего не поняли… Ваш Женя очень славный… добрый… Вы не сердитесь на него. Он ни в чем не виноват. И я вам немного завидую. Вы знаете, он мне очень понравился. Простите его…

Ипполит в бешенстве выскакивает на лестницу. Лукашин выходит за ним и извинительно разводит руками. Ипполит с ненавистью смотрит на Лукашина и быстро уходит. Лукашин, не желая подслушивать разговор, остается на лестничной площадке.

Галя (в трубку). Почему вы его защищаете? Вы замужем?

Надя. Какое это имеет значение?

Галя (с чисто женской мудростью). Значит, не замужем… И он улетел в Ленинград встречать с вами Новый год!

Надя (волнуясь). Всё было не так… (Говорит очень быстро.) Вчера Женя с друзьями пошёл в баню и там…

Галя (перебивает). Мне надоело слушать про баню! (Неожиданно.) Сколько вам лет?

Надя. Много…

Галя. Последний шанс?

Надя. Как не стыдно?

Галя. Это мне-то стыдно? Я у вас жениха не крала!

Надя. Галя, вы все неправильно понимаете…

Галя (выдает себя с головой). Вы – хищница! Вам до зарезу надо выскочить замуж. Но ничего у вас не выйдет! В последний момент он все равно сбежит. Если мне не удалось его женить, то вам и подавно… (Вешает трубку.)

На сцене гаснет московская квартира.

Надя (в трубку). Алло… Алло… (Кладёт трубку на рычаг.)

Лукашин ключом отпирает дверь. Входит. Надя, услышав, что кто-то вошел, выходит в коридор.

Лукашин. Извините, я забыл портфель…

Надя. Вам звонила Галя.

Лукашин. Как она узнала номер? Ну да, я же ей сам сказал.

Надя. Я пыталась все объяснить, но она не поверила. Я ей сказала, что вы уехали на аэродром!

Лукашин. Большое спасибо. (Пауза.) Ну, я пошел.

Надя. Счастливого пути!

Лукашин. Большое спасибо.

Надя. Не за что…

Лукашин (медлит). Ну, я пошел…

Надя. А как вы будете добираться до аэродрома? Автобусы ещё не ходят…

Лукашин. Сам не знаю… Как-нибудь…

Надя. Ну, идите!

Лукашин. Я ухожу. Я вам только хотел сказать…

Надя. Что?

Лукашин. Можно, я вам как-нибудь позвоню?

Надя. Вы помните телефон?

Лукашин. Анна четыре, пять ноль, семь восемь…

Надя. Позвоните.

Лукашин. Большое спасибо.

Надя молчит.

Так я, значит, пошёл…

Надя. С Новым годом!

Лукашин. Большое спасибо! (Спохватился.) Вас тоже! (Не знает, как потянуть ещё, и двигается к выходу.)

Надя (видя, что он сейчас уйдет). Что вы делаете?

Лукашин. Ухожу!

Надя (с отчаянной смелостью). Но вы же… вы же ищете предлог, чтобы остаться!

Лукашин. Ищу, но не нашёл!

Надя. А я… я не могу найти предлог, чтобы задержать вас…

Лукашин. Тогда я сниму пальто и задержусь!

Надя и Лукашин входят в комнату. Оба испытывают неловкость, не знают, что делать, о чем говорить, как держаться. Оба не смеют взглянуть друг на друга. Надя садится в одном углу комнаты, Лукашин присаживается на краешек стула в противоположном углу. Оба продолжают молчать. Пауза становится невыносимо долгой.

Лукашин. Спойте что-нибудь!

Надя. Потому что пауза слишком затянулась?

Лукашин. Может быть, поэтому.

Надя. Но вам же не нравится, как я пою. Самодеятельность.

Лукашин. Я врал… Я вообще врун. (Протягивает Наде гитару.)

Надя берёт гитару, но петь явно не собирается.

(С отчаянной решимостью.) У вас очень хорошая фотография! (Показывает на портрет Нади, который стоит за стеклом в книжном шкафу, рядом с фотографией Ипполита.)

Надя. Обычно на фотографиях я получаюсь скверно, но эта мне тоже нравится, хотя ей уже десять лет…

Лукашин. Вы нисколько не изменились…

Надя. Опять врёте?

Лукашин. Почти нет.

Этот разговор явно случайный. Оба говорят вовсе не о том, о чем им хотелось бы говорить.

Надя. А вы где работаете?

Лукашин. В поликлинике. Принимаю больных. Иногда по тридцать человек в день.

Надя. Надоедает?

Лукашин. Конечно. Но что же делать? Они ведь больные. Их надо лечить.

Пауза.

Надя (вдруг). Ладно. Уж так и быть. Спою вам. Хотя вы этого и не заслуживаете.

(Негромко поет.)

Мне нравится, что вы больны не мной.

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной,

Распущенной – и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись головами.

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня – не зная сами! –

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не гулянья под луной,

За солнце не у нас над головами;

За то, что вы больны – увы!– не мной,

За то, что я больна – увы!– не вами…

Лукашин (неожиданно). Надя, у меня к вам просьба… Может быть, дерзкая…

Надя. Какая?

Лукашин. Вы не обидитесь?

Надя. Постараюсь…

Лукашин. И не прогоните?

Надя. Если я до сих пор этого не сделала…

Лукашин. Надя, можно я выну из шкафа фотографию Ипполита и порву её?

Надя. Нет, нельзя…

Лукашин (подавленно). Неужели вы огорчены, что Ипполит ушёл?

Надя. Зачем вам это?

Лукашин (грустно). Нужно.

Надя. Огорчена.

Лукашин. Вы в этом уверены?

Надя молчит.

Сколько вам, тридцать?

Надя. Тридцать два.

Лукашин. Уже тридцать два… (Задумчиво.) А семьи всё нет. Ну, не складывалось. Бывает. Не повезло. И вдруг появляется Ипполит, положительный, серьёзный… хороший… С ним спокойно, надёжно… За ним как за каменной стеной. Он ведь, наверно, выгодный жених. Машина, квартира, подруги советуют – смотри не упусти…

Надя. А вы, оказывается, жестокий!

Лукашин. Хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом они чувствовали себя хорошо.

Надя. А вы жалеете своих больных?

Лукашин. Очень.

Надя. Я себя тоже часто жалею. Вот приду домой вечером, сяду в кресло, закурю и начинаю себя жалеть. И так я себя жалею…

Лукашин. И вы ни разу не были замужем?

Надя. Была. Наполовину.

Лукашин. То есть как? На какую половину?

Надя. А так… Встречались два раза в неделю… в течение десяти лет. С той поры я не люблю суббот и воскресений. И праздников тоже. На праздники я всегда оставалась одна.

Лукашин. Он был женат?

Надя. Он и сейчас женат.

Лукашин (с видимым усилием). И вы его до сих пор любите?

Надя (твёрдо). Нет. (Уловила пристальный взгляд Лукашина, улыбнулась.) Давайте пить кофе.

Лукашин (пришёл в хорошее расположение духа). А я у женщин никогда не пользовался успехом, ещё со школьной скамьи. Была у нас в классе девочка – Ира, ничего особенного… но что-то в ней было… Я в неё ещё в восьмом классе… как тогда говорили… втюрился. А она не обращала на меня ну никакого внимания. Потом, уже после школы, она вышла за Павла…

Надя. С которым вы пошли в баню и вместо которого улетели в Ленинград?

Лукашин. За него, родимого… Меня, конечно, пригласили на свадьбу. Я встал за столом и сказал тост: «Я желаю тебе, Ира, поскорее уйти от Павла ко мне. Я тебя буду ждать!» Со свадьбы меня, конечно, вытурили. Был большой скандал!

Надя. А теперь вы с Павлом близкие друзья?

Лукашин. Почему теперь? Всю жизнь. Он же не виноват, что она его выбрала. Именно к ней он должен был прилететь в Ленинград встречать Новый год. Она здесь в командировке.

Надя. Бедная Ира! Значит, она тоже пострадала!

Лукашин (обиделся). Почему тоже? (С вызовом.) Я себя, например, не чувствую пострадавшим! (Улыбнулся.) И с удовольствием пойду варить кофе…

Надя. Почему вы?

Лукашин. Вы его испортите… Вы совершенно не умеете готовить! Ваша заливная рыба – это не рыба, стрихнин какой-то…

Надя. Но вы же меня хвалили!

Лукашин. Я подхалимничал… (Пристально смотрит на неё.) Надя…

Надя. Что?

Лукашин. Надя! Вы знаете, я себя совсем не узнаю!

Надя (недоуменно). В каком смысле?

Лукашин. Понимаете, дома меня всю жизнь считали стеснительным. Мама всегда говорила, что на мне ездят все, кому не лень, а приятели прозвали «тюфяком».

Надя (сухо). По-моему, они вам льстили.

Лукашин. Я сам был о себе такого мнения.

Надя (насмешливо). Вы явно скромничали.

Лукашин. А теперь я чувствую себя другим, более…

Надя. Наглым!

Лукашин (огорченно). Зачем же так? Нет, смелым! Более…

Надя. Бесцеремонным!

Лукашин. Нет, решительным! Более…

Надя. Развязным!

Лукашин. Не угадали! Я чувствую себя человеком, который может всего достигнуть. Я чувствую в себе силу! Это, наверно, оттого, что я встретился с вами. Благодаря вам во мне проявился мой подлинный характер, о котором я и не подозревал.

Надя (всплеснув руками). Вы соображаете, что говорите?! Значит, это я из вас сделала хама!

Лукашин (смеётся, в восторге). Меня никто никогда так не обзывал! Я счастлив! Надя!..

Звонок в дверь.

(Свирепо.) Ну и настырный же он! Я не знаю, что я с ним сейчас сделаю! (Идёт к двери.)

Надя (останавливает его). Я сама открою. (Идёт отворять дверь.)

В коридоре появляются Надины подруги – Валентина и Татьяна.

Валентина. Надя, одевайся! Идём ночевать ко мне!

Татьяна. Неужели вы поссорились? Он хулиган, да?

Услышав женские голоса, Лукашин выходит в коридор.

Лукашин. Зачем вы пришли? Уходите, пожалуйста.

Надя. Вы соображаете, что говорите?

Татьяна (растерянно). Ничего не понимаю!

Валентина (Наде). Зачем ты нас позвала?

Лукашин. Я Надю не отпущу.

Надя (Лукашину). По какому праву вы здесь хозяйничаете?

Лукашин (неожиданно). Потому что я – Ипполит!

Надя смеётся.

Почему ты смеёшься?

Надя (в тон, даже не замечая, что переходит на «ты»). Потому что ты врёшь! (К подругам.) Вы знаете, девочки, в прошлый раз я постеснялась вам сказать…

Лукашин (угрожающе). Говори, говори…

Надя (продолжает). Это не Ипполит. Это совсем незнакомый мужчина. Я даже не знаю его фамилии.

Лукашин. Не верьте ей! Я – Ипполит. Надя не стала бы проводить новогоднюю ночь с незнакомым мужчиной.

Надя (подругам). Я вам всё объясню. Когда я вечером вернулась домой…

Лукашин (перебивая). Только не вздумай им рассказать, что я лежал в твоей постели!

Валентина (смущенно). Пожалуй, мы пойдём!

Надя (Лукашину). Женя, немедленно прекрати этот балаган!

Лукашин. Какой ещё Женя. Я – Ипполит!

Надя. Сейчас я его поколочу!

Татьяна. После нашего ухода!

Лукашин. Девочки, тогда побудьте ещё немного. Давайте выпьем по рюмочке. Всё-таки Новый год!

Все проходят в комнату.

Лукашин разливает вино.

Валентина. Дорогие Надя и Ипполит!

Надя (устало). Но он же не Ипполит!

Татьяна. Надя, это уже не остроумно!

Лукашин победоносно смотрит на Надю.

Валентина. Я поднимаю этот бокал за то, чтобы в Новом году вы уже не ссорились!

Лукашин. Мы больше не будем!

Надя. Девочки, я ухожу вместе с вами!

Лукашин (Наде). Не болтай глупостей! (Подругам.) Почему вы на этот раз не кричите «горько»?

Валентина (неуверенно). Если вы просите… Горько!

Татьяна (поддерживает). Горько! Горько!

Надя (отступает). Я не буду с ним целоваться!.. Женя, не прикасайся ко мне!

Лукашин. Я не Женя. Я – Ипполит!.. Надя, народ требует! (Целует её.)

Долгий поцелуй. Подруги деликатно удаляются. Наконец Лукашин и Надя смущенно отходят друг от друга.

Надя (не зная, как себя вести). А где Таня и Валя?

Лукашин. Мне очень нравятся твои подруги…

Надя. Разве мы перешли на «ты»?

Лукашин. Давно. Разве ты не заметила?

Звонок в дверь.

(Возмущенно.) Это не квартира, а проходной двор! (Выходит в коридор, открывает дверь.)

Мужской голос. Синицыны здесь живут?

Лукашин. Минуточку… (Кричит.) Надя, как твоя фамилия?

Надя (из комнаты). Шевелева…

Лукашин. Нет, не здесь. Вы ошиблись… (Захлопывает дверь и возвращается в комнату.)

Надя. А как твоя фамилия?

Лукашин. Лукашин.

Надя. А отчество?

Лукашин. Михайлович.

Надя (озорно). Евгений Михайлович Лукашин… Очень приятно познакомиться…

Лукашин молча идёт к телефону, снимает трубку.

Куда ты собираешься звонить?

Лукашин. В аэропорт. Хочу узнать, когда уходит второй самолет.

Надя (с вызовом). Почему ты решил отложить отъезд?

Лукашин (откровенно). Не хочется уезжать.

Надя. Почему?

Лукашин (набирает номер). Не хочу, и всё! (В трубку.) Аэропорт? Скажите, пожалуйста, когда уходит самолет на Москву? Нет, первый я знаю… А второй?.. А третий?.. А четвертый?… Безобразие!.. (Вешает трубку.) Просто чёрт знает что! Они уходят через каждые полчаса! (Прошёлся по комнате.) Я вообще ничего не понимаю!

Надя. Ты о чём?

Лукашин. Почему я должен улетать утренним самолётом? Мне на работу второго числа. Днём мы можем погулять, сходить в Эрмитаж… А вечером я улечу или уеду поездом.

Надя. Ты ведёшь себя бесцеремонно. По-моему, я тебя не приглашала.

Лукашин (шутливо). Так в чем же дело? Пригласи!

Надя (серьёзно). Зачем?

Лукашин. Я не могу так разговаривать! (Подходит к шкафу, где выставлена фотография Ипполита.) у меня ощущение, будто нас всё время трое! (Берёт фотографию.)

Надя. Не смей его трогать!

Лукашин. Я не сделаю ему ничего плохого!

Оба говорят о фотографии, как о живом человеке.

Я засуну его между книгами! (Исполняет угрозу.)

Надя подходит к шкафу, достаёт фотографию и ставит на место.

Хорошо, давай оставим его здесь, только повернём лицом к стене. Главное, чтоб его не было видно! (Поворачивает фотографию.)

Надя тотчас возвращает её в исходное положение.

Надя. Оставь его в покое! Он не сделал тебе ничего плохого!

Лукашин. Почему ты за него заступаешься? (Хватает фотографию и размахивает ею.) Он дорог тебе как память?

Надя. Тебя не касается!

Лукашин (переворачивает фотографию и читает надпись на обороте). «Любимой Наденьке!..» (Возмущенно.) Ну, знаешь! Это чересчур! Это… Это переходит все границы… (Открывает форточку.)

Надя. Что ты собираешься делать?

Лукашин. Пусть он подышит свежим воздухом! (Выбрасывает фотографию за окно.) Ему полезно!

Надя (ледяным тоном). А теперь пойди и подними Ипполита!

Лукашин. И не подумаю!

Надя. Я тебе повторяю…

Лукашин. Надя, не утруждай себя! Я этого не сделаю!

Надя (хладнокровно). Знаешь, лети-ка ты первым самолетом!

Лукашин. И улечу! (Берёт со стола электробритву.) Сейчас вот побреюсь, и ноги моей здесь больше не будет! (Включает бритву.)

Надя (выдёргивает вилку из штепселя). Здесь тебе не парикмахерская!

Лукашин (снова включает бритву). Не могу же я прилететь к невесте небритым!

Надя (издевательски). Да, я совсем забыла, что у тебя была невеста!

Звонок в дверь.

Лукашин. Беги, открывай! Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было!

Надя выходит в коридор, открывает дверь. Лукашин угадал. Это действительно Ипполит. Не говоря Наде ни слова, Ипполит направляется в комнату, чтобы проверить, здесь ли ещё его соперник.

Лукашин бреется, не обращая на Ипполита ни малейшего внимания.

Ипполит. Ах, он уже бреется моей бритвой! (Стремительно уходит, так и не сказав Наде ни слова.)

Резко хлопнула входная дверь.

Уход Ипполита снова привёл Лукашина в отличное расположение духа.

Лукашин (выдувая из бритвы волосы). Это прекрасно… На этот раз он ушёл навсегда! (Внезапно помрачнел.) А почему здесь находится его бритва?

Надя. Почему ты об этом спрашиваешь? Ты же летишь к своей невесте. А это бритва моего жениха!

Лукашин (уверенно). Твоего бывшего жениха. Был Ипполит – да сплыл! Больше его не будет! И забудь про него! А если он посмеет явиться сюда ещё раз, я спущу его с лестницы!

Надя. По какому праву ты со мной так разговариваешь? Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? Тебе давно пора на аэродром!

Лукашин. Мой поезд уходит поздно вечером! (Идёт к дивану, снимает туфли и ложится.)

Надя. Тогда я уйду!

Лукашин. Это хорошая мысль. Иди погуляй! А я отдохну.

Надя. Я вернусь, но с милиционером.

Лукашин. Тогда приводи всё отделение!

Надя. Подай мне пальто!

Лукашин, вздохнув, встаёт, в носках выходит в коридор, снимает с вешалки пальто и подаёт Наде.

Лукашин (сквозь зубы). С удовольствием…

Теперь она надевает сапог и показывает на него Лукашину.

Надя. Застегни!

Лукашин. С удовольствием! (Послушно нагибается и застёгивает молнию.)

Надя надевает другой сапог.

Надя. А теперь второй!

Лукашин (насмешливо). Я мечтал об этом всю жизнь! (Нагибается и застегивает молнию на втором сапоге.)

Надя (идёт к выходу). Пойду подниму фотографию! (Понимая, что весь этот уход, в сущности, нелеп, хочет, чтобы последнее слово всё-таки было за ней.) Только не вздумай обчистить квартиру! Учти, что я знаю твой московский адрес!

Лукашин беззаботно смеётся. Надя уходит, в сердцах хлопнув дверью.

Лукашин возвращается в комнату, озирается, подкрадывается к книжному шкафу, где за стеклом фотография Нади. Отодвигает стекло, достаёт фотографию, воровски прячет в карман и снова задвигает стекло.

На просцениум выходит Надя. Находит фотографию Ипполита, которую выбросил Лукашин, поднимает её.

Появляется Ведущий.

Ведущий. С Новым годом, Надя!

Надя. Спасибо! Вас также!

Ведущий. Куда вы собираетесь идти?

Надя. Понятия не имею!

Ведущий. Может, зайдете к подругам? Они ещё празднуют.

Надя. Нет, не хочется. Начнутся расспросы…

Ведущий. Могу разыскать Ипполита. Он болтается где-то неподалеку. Я его недавно видел.

Надя. Сейчас я бы не хотела этой встречи.

Ведущий. Вернитесь домой!

Надя. К нему? Ни за что!

Ведущий. Но вы же не можете оставаться здесь, на морозе!

Надя. У меня к вам просьба. Достаньте мне, пожалуйста, такси.

Ведущий. Зачем?

Надя. Поеду на вокзал и куплю ему билет. Как вы думаете, работает какая-нибудь дежурная касса?

Ведущий. Конечно. Уходят и ночные поезда. (Кричит.) Такси… такси…

Квартира Нади.

Открывается входная дверь, появляется Надина мама Ольга Николаевна. Снимает в передней пальто.

Лукашин (торжествующе улыбается). Кто там?

Ответа нет. В дверях стоит Ольга Николаевна, с ужасом смотрит на незнакомца.

(Замечает её.) Ой, извините! (Вскакивает, надевает туфли и пиджак. Виновато складывает плед.)

Ольга Николаевна. Кто вы?

Лукашин. А вы? Впрочем, я догадываюсь… (Идёт к ней навстречу, заискивающе.) Я очень рад…

Ольга Николаевна (перебивает). Не подходите ко мне, я закричу!

Лукашин (покорно останавливается, соблюдая дистанцию). Сейчас я вам всё объясню…

Ольга Николаевна. Стой, не двигайся!

Лукашин. Вы меня не бойтесь.

Ольга Николаевна. Ты зачем к нам влез?

Лукашин (улыбнувшись). Если у вас хватит терпения, начну с самого начала. (Вздохнув.) Каждый год тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню…

Ольга Николаевна (перебивая). Ты мне не заливай! Ты не смотри, что я старуха. Я тебе улизнуть не дам!

Лукашин. А я и не собираюсь. Мне здесь хорошо.

Ольга Николаевна (повелительно). А ну, выворачивай карманы!

Лукашин (ещё раз улыбнулся). Вот всего награбил-то пятнадцать рублей! (Показывает.)

Ольга Николаевна. Не густо. Давай положь их на стол!

Лукашин покорно кладёт деньги на стол.

Больше ничего не стащил?

Лукашин (ухмыльнулся). Не успел.

Ольга Николаевна. С виду ты приличный человек. Не скажешь, что грабитель. Как тебе не стыдно в Новый год квартиры чистить! У людей праздник! А ты… бессовестный…

Лукашин (ищет пути к примирению). Как вас зовут?

Ольга Николаевна. Тебе-то какое дело.

Лукашин. Вы выслушайте меня. Я вам всё-таки объясню. (Делает шаг вперёд.)

Ольга Николаевна (кричит). Караул! Бандиты!

Лукашин (испуганно). Я вас умоляю, не кричите, пожалуйста!

Ольга Николаевна (спокойно). А ты не двигайся, с места не сходи! Вот сейчас Надя с Ипполитом вернутся, мы тебя арестуем!

Лукашин (уверенно). Ипполит не вернётся!

Ольга Николаевна (растерялась). Почему?

Лукашин. С ним я расправился самым решительным образом с помощью бритвы!

Реакция для Лукашина неожиданная. Ольга Николаевна обмякает и медленно сползает по стене, теряя сознание.

(Успевает подхватить её, тащит к дивану, укладывает.) Вы не волнуйтесь – бритва была электрическая!

Ольга Николаевна (открывает глаза). Значит, ты его убил током! Надо же! Какой был хороший человек!

Лукашин. Успокойтесь. Я его не убивал. Я его выжил из вашего дома, вот и всё!

Ольга Николаевна (перевела дыхание). Пойди в соседнюю комнату, там на полочке лекарство в жёлтом пузырьке и рядом стаканчик. Накапай мне тридцать капель!

Лукашин (идёт к выходу). Валокардин?

Ольга Николаевна. Смотри какой образованный!

Лукашин выходит и вскоре возвращается с лекарством. Ольга Николаевна села. Выпивает лекарство, исподлобья наблюдает за Лукашиным.

Лукашин. Дайте-ка вашу руку! (Щупает пульс.) Кардиограмму вам делали?

Ольга Николаевна. У меня этот… сдвиг влево…

Лукашин. Ерунда. Это почти у всех. Давление как?

Ольга Николаевна. Сто семьдесят на сто. А ты почему спрашиваешь?

Лукашин. Резерпин принимаете?

Ольга Николаевна. Откуда ты про это знаешь?

Лукашин. Я врач.

Ольга Николаевна. И такими делами промышляешь. На жизнь, что ли, не хватает?

Лукашин. Есть новое средство против гипертонии. Я вам выпишу. (Находит в кармане бланк, садится и начинает выписывать рецепт.)

Ольга Николаевна осторожно поднимается и крадётся к двери.

Ольга Николаевна (останавливаясь). Хоть ты и вор, а заботливый… (Удостоверившись, что Лукашин усердно пишет, не обращая на неё внимания, мигом оказывается возле двери.)  Спасибо тебе! (Выскакивает в коридор, быстро захлопывает дверь и запирает её на ключ.)

Лукашин. Зачем вы это сделали? Все ещё не доверяете?

Ольга Николаевна. Доктором притворился? Ишь какой хитрый.

Лукашин. Рецепт возьмите! (Просовывает его под дверь.)

Ольга Николаевна нагибается и поднимает.

Ольга Николаевна. На самом деле хорошее средство?

Лукашин. Пусть вам Надя обязательно его закажет!

Ольга Николаевна. Ты Надю откуда знаешь? Тебя как зовут?

Лукашин. Лукашин Евгений Михайлович!

Ольга Николаевна. Обожди, я стул принесу. (Приносит стул, садится возле двери.) Что-то я о тебе не слышала. Ты давно Надю знаешь?

Лукашин. Который час?

Ольга Николаевна. Думаю, семь уже. Скоро светать начнёт.

Лукашин. Значит… (Высчитывает.) Мы знаем друг друга приблизительно восемь часов… Я появился. у вас в доме вчера вечером около одиннадцати…

Ольга Николаевна (поражаясь). И ты всю ночь здесь околачиваешься?

Лукашин (виновато). Всю ночь…

Ольга Николаевна. А почему Надя тебя не выставила?

Лукашин. Наверно, ей этого не хотелось…

Ольга Николаевна. Думаешь, понравился ей?

Лукашин. Этого я не знаю… Но она мне понравилась!

Ольга Николаевна. Прямо вот так, с ходу? Больно ты скороспелый!

Лукашин. Понимаете, я сам знаю – этого не бывает. Если бы вчера кто-нибудь мне рассказал, что такое может произойти, я бы наверняка рассмеялся. Но всё же… поверьте (начал ходить по комнате), в жизни из каждого правила бывают исключения. Без них жизнь стала бы однообразной. Да и вообще, если вдуматься, всю историю двигают исключения из правил. Я согласен с вами: с общепринятой точки зрения всё это глупость.

Ольга Николаевна (язвительно). А пятнадцать рублей зачем взял? Всё равно я тебя не выпущу!

Лукашин. Я вас очень прошу – не выпускайте! (Берёт гитару, запевает.)

Я спросил у ясеня, где моя любимая?

Ясень не ответил мне, качая головой…

Я спросил у тополя, где моя любимая?

Тополь забросал меня осеннею листвой…

Я спросил у осени, где моя любимая?

Осень мне ответила проливным дождем.

У дождя я спрашивал, где моя любимая?

Долго дождик слезы лил за моим окном.

Надя приоткрывает входную дверь, но не входит, прислушивается к песне. Ольга Николаевна, заслушавшись, не замечает прихода дочери.

Я спросил у месяца, где моя любимая?

Месяц скрылся в облаке, не ответил мне…

Я спросил у облака, где моя любимая?

Облако растаяло в небесной синеве…

Друг ты мой единственный! Где моя любимая?

Ты скажи, где скрылась? Знаешь, где она?

Друг ответил преданный, друг ответил искренний:

Была тебе любимая, а стала мне жена.

(Умолкает.)

Надя входит в квартиру.

Надя. Мама, ты почему сидишь в коридоре?

Ольга Николаевна (гордо). Сторожу преступника! А он меня песнями развлекает!

Лукашин (к Наде). Преступник – это я!.. Вообще-то я не очень хорошо пою, но как ты – люблю петь…

Надя (устало). Мама, давай отпустим его на свободу! (Отпирает дверь и, сняв пальто, входит в комнату.)

Лукашин. Ты не замерзла?

Надя. Я на такси ездила.

Лукашин (настороженно). Куда?

Надя. На вокзал. Взяла тебе билет!

Лукашин. На вечерний поезд?

Надя. На утренний! (Отдаёт Лукашину билет.)

Ольга Николаевна внимательно наблюдает за этой сценой, пытаясь разобраться в происходящем.

Лукашин (берёт билет). Большое тебе спасибо! Ты правильно поступила! Ты меня выручила! Я очень тронут! Я тебе бесконечно признателен! Ты избавила меня от стояния в очереди! У меня нет слов! (Открывает форточку и…. выбрасывает билет.)

Ольга Николаевна (оценила обстановку). Пойду-ка я к Любе продолжать встречать Новый год! Мне здесь оставаться ни к чему!

Лукашин. Большое вам спасибо! Вы замечательная мама!

Ольга Николаевна (к дочери). Ты смотри, Надежда, чтоб к моему возвращению здесь не завёлся кто-нибудь третий!

Лукашин. Не беспокойтесь! Я этого не допущу!

Ольга Николаевна уходит.

Надя. Если ты помнишь, я обещала тебе вернуться с фотографией Ипполита. (Достаёт её из сумки и ставит на место, не говоря ни слова.)

Лукашин берёт фотографию и… опять выбрасывает за окно.

(В бешенстве.) Ты авантюрист! Ты наглец! Ты прощелыга! Ты алкоголик! Ты болван! Ты обалдуй!

Счастливо улыбаясь, Лукашин обнимает её. Она не сопротивляется. Звонок в дверь.